Пророчество - Страница 54

Третий и четвертый тоже не доставили мне хлопот: они просто дремали, видимо, ожидая команды старшего… А с пятым, оставшимся в одиночестве, не стал церемониться я: подобравшись достаточно близко и уже не опасаясь, что он кого-то предупредит своим криком, я угостил его вторым метательным клинком. В горло…

Обратно я вернулся прямо по тропе – ломиться по зарослям мне было лень – все равно в пределах слышимости в лесу не было ни души. Если, конечно, не считать моих товарищей, ожидающих моего возвращения у лесной опушки…

Не обнаружив в моих руках обещанных ушей, Гарик презрительно осклабился и, не удостоив меня даже словом, направился было в сторону поляны, но не дошел: Корень, не перестававший разглядывать в бинокль склоны ущелья, вдруг жестом подозвал его к себе.

– Да, там, за кустом, видна нога! – довольно громко сказал я, собирая свое снаряжение. – Я не стал нести уши, так как они оказались немытые… И вообще, если они тебе нужны, сбегай и собери сам… Там, как я и говорил, пять пар…

Ошарашенный Алонсо дико посмотрел на меня, потом, выхватив бинокль и, быстренько пробежавшись по правому склону, нашел указанное Корнем место и, не опуская бинокля, жестом отправил туда Костяна… А через пару минут вернувшийся боец подтвердил мои слова…

– Ты же говорил, что ты – пацифист? – поинтересовался зауважавший меня Костян, явно впечатленный увиденным.

– Я этого не говорил! – Пожав плечами, я закинул автомат на плечо и подошел к сидящему на корточках и ожидающему команду продолжить движение Корню. – Я сказал, что не умею стрелять…

– А разве это не одно и то же? – хмыкнул Шрам, но, посмотрев в мои смеющиеся глаза, добавил: – В твоем случае, видимо, нет…

…Скорректированный в связи с моим участием в операции план начали реализовывать в три часа ночи: нацепив приборы ночного видения, мы все одновременно двинулись в сторону заранее намеченных целей: я – к часовому, беспечно смолящему папиросу с марихуаной, Корень – ко второму, стоящему в секрете с противоположной стороны ущелья. Костян и Гарик направились к штабной палатке, а Корень пополз в сторону полевого дизеля-генератора, чтобы в случае чего отключить свет во всем укрытом маскировочными сетками лагере. Этот момент так и не наступил: оба часовых быстренько, но надежно расстались со своими жизнями, и наше передвижение по лагерю стало менее рискованным: судя по моим ощущениям, в четырех здоровенных жилых палатках и в яме рядом с дизелем спали практически все…

Первым делом, стараясь не шуметь, Корень и Шрам отодвинули в сторону сколоченную из тяжелых бревен решетку над ямой и посветили внутрь фонариком… Через мгновение из штабной палатки выскользнули Костян и Гарик и тоже поспешили туда же… Я стоял между жилыми палатками, отслеживая дыхание спящих, и лишь иногда поглядывал в сторону зиндана…

В свете тусклой лампочки, освещающей лагерь, голова первого спасенного узника показалась мне похожей на череп скелета: отрезанные губы не скрывали воспаленных десен и зубов, а отсутствие ушей и ожог на месте волос превращали лицо парня во что-то потустороннее… Мужчина, покачиваясь, отполз в сторону от палаток и без сил упал лицом в траву… Вслед за ним ребята вытащили еще шестерых изможденных пытками солдат, а потом, задвинув на место решетку, направились ко мне…

– Ее там нет! – шепнул мне на ухо Костян. – Она в какой-то из палаток. Мы решили валить всех! Ты как, с нами?

– Естественно! – Пожав плечами, я кивнул в сторону изуродованных солдат, медленно пытающихся отползти от лагеря подальше. – Тех, кто творит такое, надо уничтожать, как бешеных собак.

– Тогда слушай сюда! В лагере около пятидесяти бандитов… это все, что мы знаем… Давай так: начинаем с ближайшей палатки. Режем всех подряд. Как только находим девушку, то следующие просто минируем и потом уходим… Рискованно, но другого выхода нет!

– Подожди! – прошептал я ему на ухо. – А она разве одна?

– Что ты имеешь в виду? – удивленно уставился на меня прислушивающийся к нашему разговору Гарик.

– Судя по дыханию, вот в этой палатке как минимум две женщины, одна в той и в той! – Я показал, в каких именно. – Как вы в темноте определите, кто из них она?

– Шрам! Штабная палатка и оставшаяся жилая – на тебе, – приказал Гарик. – Минируй! Корень, Костян, Саша – вон та, правая… А ты идешь со мной! – Он прикоснулся к моему плечу и, выхватив из ножен клинок, легким неслышным шагом направился к ближайшей, туго натянутой брезентовой стенке…

Начав с противоположных углов от входа, мы методично уничтожали спящих боевиков: зажать рот, полоснуть по горлу, придержать… зажать рот, полоснуть по горлу, придержать… зажать рот… Тихие хрипы и биение тел заставляли гулко биться сердце. Абсолютно расслабленное и готовое к действию тело действовало само собой, а сознание фиксировало все звуки в округе, стараясь вычленить из них опасные. Но таких оказалось всего два: один раз неожиданно проснулся спящий у дальней от меня стены бандит, которого я практически мгновенно пригвоздил к палаточной стенке брошенным ножом, и второй, когда Гарик не удержал бьющееся тело, из-под которого на ящик с патронами гулко упала граната Ф-1, к счастью, никого не разбудившая…

Обе спящие девицы оказались не теми: оставив их досыпать привязанными к опорному брусу палатки, чтобы они ненароком не испортили нам «праздник», мы отправились дальше…

Там уже орудовали наши, видимо, быстрее управившиеся в своей…

Объект, молодая женщина лет двадцати пяти, с правильными, довольно симпатичными, восточного типа чертами лица, как и следовало ожидать, оказалась в последней зачищенной нами палатке. Истерзанная, окровавленная, но не сломленная; в изорванной, практически отсутствующей одежде, она умудрялась выглядеть полной достоинства и женственности! Освободив ее от наручников, которыми она оказалась прикованной к одному из лежаков, я помог ей завернуться в плащ-палатку и, на руках вытащив наружу, передал ее Гарику. Капитан одними глазами показал мне на ее босые ноги, и я вернулся в палатку, чтобы поискать что-нибудь похожее на ее обувь… Но не нашел… Так что к поляне метров за триста от лагеря, облюбованной нами для приема вызванных вертушек, ее пришлось нести на плече. Впрочем, как и почти всех спасенных из плена людей…