Пророчество - Страница 107

107

Закат топор окрасит Алым, в глазах ребенка – боль и страх. Крыло, удерживая Жало, на миг зависнет в небесах.

Вмиг запылав огнем священным, серпом своей Судьбы сметут жизнь тех, кто знает камню цену, и снова по Пути пойдут…

– Что за книжица? – заинтригованно поинтересовалась Беата. – А мне можно ее посмотреть?

– Увы, она осталась у Эола. Это была распечатка всех Пророчеств Ромиранара. Я и не думал, что эти строки относятся к нам!

– Учитель! А как вы все это запомнили?

– После уроков Хранителя я уже ничего не забываю… – хмуро буркнул Наставник. – Как и твой брат. Попроси его, он сможет тебе многое порассказать… Ну что ты думаешь об этом? – поинтересовался он у меня.

– Ты не сказал, что тебе Эол говорил перед расставанием! – напомнил я Мериону. – А с тем, что это касается Беаты, я, пожалуй, спорить не буду…

– В общем, звучало это так: «Я не хочу вас видеть до того, как знамение покажет вам ваш новый путь», понял? – Наставник пошевелил густыми бровями и, чуть подумав, добавил: – Только вот я не понимаю двух вещей: почему до знамения, если это, конечно же, оно, прошло так мало времени и как он отправит нас обратно – насколько я помню, Врата он открывает гораздо через более длительные промежутки времени!

– Вот у него и спросим! – расхохотался я, чувствуя, что вся моя хандра куда-то улетучивается…

Глава 63

Хранитель Эол был удивлен. Смотреть без улыбки, как смешно морщится его лицо в попытке осмыслить объяснения Мериона, я не могла, поэтому то и дело прятала лицо за плечом стоящего передо мной Гарика. Несмотря на то, что сейчас решалась наша судьба, мне было весело – вероятность возвращения домой, на мой взгляд, была достаточно высока, и радость от приближения этого исторического момента меня здорово бодрила. Беата, периодически пихающая меня локтем, не разделяла моего оптимизма – всю дорогу до Перевала Темного Эха она тряслась от страха, что никогда не увидит мира Земли, потому что Хранитель по каким-то там причинам оставит ее тут навсегда, и сейчас прислушивалась к каждому сказанному им слову.

Тем временем Хранитель, выслушав Наставника, с интересом посмотрел в сторону Хвостика и, сделав два шага в ее направлении, поинтересовался:

– Могу я посмотреть на Знак?

Глядя на то, как спокойно Беата обнажает грудь перед толпой в общем-то посторонних мужчин, я залилась краской стыда – мне, с моим патриархальным воспитанием, это было бы тяжело даже просто представить.

– Что вам сказать? Мне кажется, что ваш путь – здесь! А не на земле. Но спорить я не буду – считайте, что вы меня убедили! – через пару минут буркнул Эол. – Осталось только понять, что вы собираетесь там делать!

– Жить, Хранитель! Не более того! Как мне кажется, здесь наш Путь уже закончен! Вернее, будет закончен с решением тех проблем, которые остались на Земле! – встрял в разговор молчавший до этого Олег.

– А как же последняя строка? – ухмыльнулся Хранитель. – Там же ясно сказано: «И снова по Пути пойдут»!

– Там посмотрим! Вдруг и правда придется немного размяться! – хохотнул Алонсо. – А пока надо долги раздать…

– Что ж, согласен! – заявил Эол и еще раз окинул взглядом всю нашу компанию. – Да, табор у вас на этот раз не хилый. Даже и не знаю, как вас всех легализовывать! Ладно, идите, отдыхайте, а я пока подумаю… А вы двое, – он посмотрел на меня и на Евгению, – идите со мной! Вам надо пройти парочку процедур. И чем скорее, тем лучше!

– Что такое? – удивился Олег. – Что-то не так?

– Да все нормально, иди, тебя это пока не касается! Девушки, за мной! – Эол развернулся и, не дожидаясь нашего согласия, направился в сторону ближайшей двери…

Олег спал… Раскинувшись на двуспальном топчане гостевой кельи Лабиринта, он дрых без задних ног, не реагируя на звук моих шагов, прикосновения пальцев к его волосам и лицу, на всхлипывания и сдерживаемые рыдания… Наконец мне надоело переживать в одиночку, и я, схватив лежащую рядом подушку, от души врезала ему по голове.

– Ты что, Маша! – по обыкновению увернувшись от удара в самый последний момент, заспанно спросил он. – Почему ты плачешь? – В его глазах мгновенно пропали следы недавнего сна, и рядом со мной возник надежный, как скала, мужчина, на которого можно было положиться! И я тут же упала ему на грудь и заревела…

– Что с тобой, девочка? – гладя меня по голове, встревоженно переспросил он. – Ты плачешь из-за Эола? Он что-то такое сделал или сказал?

Я утвердительно кивнула, не находя в себе сил что-либо говорить.

– Убью! – Сталь в голосе Коренева заставила меня на мгновение замереть: тело подо мной вдруг исчезло, и, чтобы остановить Олега, превратившегося в машину смерти, я нашла в себе силы связать несколько слов:

– У нас будет ребенок! При чем тут Эол?

– Ого! Правда? – Радость, которая прозвенела в его голосе, мгновенно осушила мои слезы.

– Правда! – глупо улыбаясь, подтвердила я. – Ты рад?

Вместо ответа Олежка подхватил меня на руки, закружил по комнате, несколько раз подбросил под самый потолок, а потом вдруг замер.

– Это ему не повредит?

– Дурак! Еще только четвертая неделя!

– Здорово, Машутка! А что с Евгенией?

– Та же фигня! – хмыкнула я, рукавом размазывая слезы по лицу. – У нее будет девочка. А у нас – парень!

– Ты у меня молодец! – восхитился он. – А как отреагировала Женя?

– Упала в обморок! – захихикала я.

– Да ладно, не может быть! Она же сама врач! – не поверил Олег. – Чего ей пугаться?

– Не от страха! От радости! Оказывается, она не могла иметь детей! Что-то там по гинекологии. И не предохранялась. А тут неожиданно выздоровела… И залетела!

107